Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Спор новсерваторов и консертантов 01
Итак, аппарат сознания по классификации инструментов – это инструмент обработки.
Однако, мы уже отметили, что это инструмент особый, направленный не на какую-то декоративную обработку, а на глубокую переделку материала, вплоть до устранения всех его исходных свойств.
Разум не исследует мир, тщательно сохраняя всё в том виде, в каком обнаружил; он не охотится за тушками, добывая их в качестве оригинального трофея и не коллекционирует гербарий, бережно накалывая каждый образец в исходной сохранности; наоборот – он всё уничтожает, лишает природной специфики и переводит в структуру умственной природы.
Какой бы ни попался разуму природный материал, разум соткёт из него кружево абстрактных идей с ментальным порядком связей. Он убьет вещественность любого объекта, который в него войдет, заменит любую физическую природу на умственную, превратит всё в ряд бесплотных идей.
Из всего, что не есть он сам, разум создаст только то, что есть он сам.
Куда уж, глубже перерабатывать?
Мы только гордиться можем тем, что каждый из нас способен вот так скомкать своим разумом всё вещественное и волшебным дуновением превратить в невещественное.
Но при этом внутри любого из нас должно подниматься не только горделивое, но и негативное возбуждение, потому что весь замах ситуации состоит даже не в том, что природный мир подламывается под структуру разума, а в том, что природный мир прямо на входе в наше сознание автоматически теряет все свои физические ограничения, присущие ему в собственном бытии.
Их, как будто бы, вовсе и не было.
Природное, попадая в сознание, переходит в зону абстрактных представлений, где теперь возможно всё, ибо ничто в этой зоне не отсекается реальным физическим опытом и не проверяется на реально допустимое в мире реальных вещей.
Реальные физические свойства мира в составе операций разума не имеют никаких привилегий – они сразу же становятся послушными призраками в голове, а голова, пользуясь всеми правами монополии, превращает их в разные диковинки, которые не согласуются ни с каким предметным опытом.
Причем, в некоторых случаях это масштабируется до идеологического поклонения.
Например, когда-то человек мог легко представить себе, что в небесах грохочет на колеснице очертевший бог и в сердцах швыряет на землю молнии.
Это не стыкуется ни с каким предметным опытом, но ведь – ничто же не помешало разуму возвести эту картину в стадию регулярных событий? Ничто не помешало. И ведь, несмотря на дешевый уровень этой подделки – в неё все верили. И даже серьезные люди.
Потому что – как же не верить собственному разуму?
Как видим, данная болезнь разыгралась давно и до сих пор не отпускает, потому что в наше время человек так же легко воображает, что маленькая, невидимая клетка выползла из воды и стала красивой обезьяной. А дальше вообще решила стать человеком. И стала. Хорошо, хоть молниями не швырялась.
Это тоже не стыкуется ни с каким предметным опытом и даже противоречит ему. Но – ничто же не помешало человеку еще раз вот так осрамиться в своём доверии к собственному разуму? Ничто не помешало. И не мешает.
Потому что – как же не верить собственному разуму?
Тем более, что он теперь – научный. То есть – болезнь даже обострилась.
Понимая это, следует быть осторожнее с тем, что предлагает разум, так как он вообще не причастен морали в этом деле. Солгать для него, что плюнуть. У него нет даже таких задач – что-то проверять на стыкуемость с предметным опытом и с действительными свойствами поступающего материала.
Вот такой инструмент.
Напоминаю, что речь идет у нас по-прежнему о дотелесном разуме.
Пульверизатор, например – совсем другой инструмент. Он будет сохранять в своем исконном виде любой материал, который в него войдет. Что ни влей в его бачок, то выйдет в аэрозольной консистенции. Потому что этот инструмент – для использования материала в его исходной данности.
А дробилка или мясорубка, пропустив материал через приемное устройство, изменят его консистенцию до неузнаваемости, и он уже никогда не восстановится в прежний вид. В этих устройствах материал, вроде бы, по веществу тот же самый, но по бытию уже совсем другой.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
