Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Про баб, кино, корыто 01
Ну, конечно же, самый очевидный процесс такого рода, содержащий в себе сиюминутное волшебство и подчиняющий наше персональное состояние – это сновидения.
Ведь главное отличие сновидений как раз в том и состоит, что они волшебны (восстанавливают тело и дух) и полностью индивидуальны.
Следовательно, сновидения, со всей присущей им степенью волшебства, выглядят очень заманчивой формой личного контакта с Настоящим, если разместить в них работающую и подконтрольную систему обменных посланий сугубо индивидуального назначения.
Таким образом, я могу здесь выступить с инициативой диалога, который был бы предельно персонализирован, поскольку сновидение – это предельно индивидуальная реальность.
Однако, именно полная индивидуальность сна как раз и может стать проблемой для задачи вкладывания смыслов в обменный канал инициативного диалога, потому что в данной системе пересылки смыслов нужна будет очень точная их начинка в составе тех слов, которыми я поведу обмен. Здесь сразу же возникает загвоздка, потому что пересылаемые мною смыслы должны раскрывать не усредненный набор понятий, для чего, собственно, изначально предназначены любые слова, а крайне интимную специфику лично моей души в части того переживания, которое я ищу для слияния с Настоящим, для чего никаких слов найти невозможно.
Подобных слов в принципе не существует, потому что, с одной стороны, в составе любой мысли всегда исходно больше того, чем отразится потом в словах, а, с другой стороны, мысль в составе слов всегда уже не совсем то, чем она была в своей родной природе. «Мысль изреченная – есть ложь» – Тютчев.
Невозможно превратить состояние души в слова. Можно предъявить что-то, состоящее из слов, чтобы описать этим происходящее внутри, но это всегда будет другое хотя бы потому, что происходящее в душе живет внутри одного человека, а слова живут снаружи всех людей.
Мыслим и переживаем мы внутри себя совсем не в составе частей речи – скорость складывания речи не успевала бы ни за моментами мысли, ни за другими эффектами духа на фоне их естественного хода. С помощью речи мы лишь выносим задним числом наружу пережитое, переводя его через отдельное интеллектуальное усилие в условность знаков и слов.
И приравнивать это к друг другу было бы то же самое, что приравнивать свидетельство о браке к свидетельству о настоящей любви. Это всё очень близко, но, одновременно же очень далеко.
А ведь именно так слова и работают – они очень отдаленно передают смысл того, лишь в какой-то части обозначая то, о чем пытаются рассказать.
И, как сделать так, чтобы в диалоге со мной Настоящее разглядело сокровенное намерение моей индивидуальной души, а не ход реализации словесных эмблем, содержащих только общие представления? Это очень сложно, потому что любое слово – это, и в самом деле, не более, чем эмблема, не более, чем подразумевание конкретного через абстрактный знак об этом.
Например, как можно передать всю гамму действительного чувства любви, испытываемого человеком в данный момент, если он послал другому человеку такую условную эмблему, как лайк красным сердечком? Никак нельзя. И даже верить этому сходу нельзя, потому что через эту эмблему невозможно вытянуть степени и особенности демонстрируемого чувства. Здесь есть лишь абстрактное предъявление абстрактного смысла.
То же самое происходит и с каждым словом, и с каждым, самым искусным, набором слов. Они лишь сигналят о том, какова область тех понятий, которая через них упоминается, но не раскрывают никакой подлинной конкретики смыслов, к которым хотят быть привязанными. Что конкретного содержит в себе слово «дом»? Ни-че-го.
Точно так же, переходя к нашим задачам – что в конкретике могли бы сказать такие слова, как «моя душа хочет высокого и меня убивает грусть от отсутствия какой-то сверхзадачи в моей жизни»? Понятно, о чем сказано? Понятно. Но – разве понятно, что на самом деле стоит за этим и происходит в душе? Ни фига не понятно.
Так это работает, совсем не работая.
А нам такое не годится.
Не будем забывать, что цель нашего диалога – не поболтать с Настоящим, чтобы люди позавидовали, а слиться с Ним для того, чтобы обрести Его внутри себя через сокровенное переживание своей души, впустив Его прямо в неё.
Это переживание должно произойти внутри меня, и оно должно быть пригодным именно для меня и для уникальных обстоятельств моей души. Но если я попрошу у Настоящего дать мне данное переживание в словах, то это Его лишь обескуражит, если не просто удивит вхолостую, потому что слова существуют в общем мире всех людей, а не внутри меня (повторим для закрепления). Отсюда Настоящее и даст мне в ответ переживание, пригодное для всех людей, ибо всё, что я смогу передать в своём диалоге, будет относиться тоже только к миру всех людей. Для отдельного мира моей души не существует никаких специальных слов.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
