Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Бойтесь нанайцев, борьбу приносящих 03
В данном же случае (в нашем сознании) наблюдается не просто сущность, а некий разум. Некая сущность внутри меня наблюдает некий разум.
Но наблюдающая сущность – это тоже должен быть некий разум, потому что наблюдение – это форма познания, доступная только такой сущности, как разум.
Следовательно, внутри моего сознания явно и отчетливо выступают две разумные сущности, когда один разум наблюдает другой разум.
Совсем интересно, не так ли?
А особенно интересно, что, если брать наблюдающий разум и тот разум, который им наблюдается – то это одно и то же моё «Я» с обеих сторон!
И если данный вывод сейчас в достаточной степени освежил нам мозг, то мы, подчиняясь необходимости, должны как-то ответить на простой вопрос – если внутри моего сознания существуют два разума, то непонятно, почему их два, если моё «Я» всего лишь одно?
Мы должны как-то выбраться из этой логической петли, которая насмешливо декларирует нам, что в наблюдении за собственным разумом каждый из нас выступает сразу и в одиночестве, и не в одиночестве.
Потому что я в этом процессе и раздваиваюсь, и не раздваиваюсь сразу.
Я раздваиваюсь, потому что здесь налицо присутствуют некие отношения двух отдельных субъектов – если я говорю о собственных отношениях со своим разумом, то я определяю здесь свой разум отдельным от себя и, следовательно, раздваиваюсь, поскольку в этих отношениях я сразу: и тот, кто наблюдает, и тот, кого наблюдают; и тот, кто дает знание, и тот, кто это знание оценивает и получает; и тот, кто что-то подумал, и тот, кто проследил, чтобы это было подумано правильно и т.д.
И заметьте, что если я сейчас скажу – «да не… бред какой-то, я и мой разум – это одно и то же!», то уже в самом этом фундаментальном определении, когда я говорю, что «мой разум и я – это одно и то же», я сразу же, незаметно для себя, раскладываюсь на бытие двух раздельных объектов, разве не так? То есть я в формулировке своего возражения, наоборот, подтверждаю то, что пытаюсь оспорить.
Если бы я сказал, что «я и я – это одно и то же», то я бы здесь ни на что не разделялся и ничего не определял бы, кроме самого себя в форме странной замудрённости. Но в определении «я и мой разум – это одно и то же», я отчетливо определяю два разных объекта, причем моё «Я» здесь определяет не что иное, как собственное же «Я», и, следовательно, раздваивается.
Однако, если в моменте этой ситуации наблюдается «Я», которое наблюдает то же самое «Я», то было бы слишком смело говорить, что «Я» раздвоено, потому что во всём обозримом пространстве смыслов существует только то же самое «Я» и никакое другое. То есть, количественно «Я» не раздваивается при любой, даже самой крайней позиции, хоть научной, хоть ненаучной.
Ничто не тревожит?
Если кому-то пока еще трудно выйти из спячки, то развернем дело по-другому, сузив его до факта диалога внутри меня:
если разум со мной общается, со мной разговаривает, а я, при этом, в ответ делаю то же самое с ним, то, с кем тогда мы оба состоим в диалоге, если разум – это именно «Я» сам?
Диалог, ведь – это беседа двух существ. А моё «Я» – оно одно. И если моё «Я» – это мой разум, то, с кем тогда мой разум во мне общается?!
С кем общается мой разум внутри меня, когда он что-то «сообщает, говорит, показывает, предъявляет и т.д.» не кому-нибудь, а лично мне? Кому он несет свою правду или ложь, когда кто-то внутри меня всякий раз выбирает между этой правдой и ложью, которую предлагает мой разум?
Диалог – это дело двоих (твердо продублируем эту базовую установку). А разумный диалог (если уж диалог ведет сам Разум) – это дело двух разумных существ. Следовательно – внутри меня два разума? По одному на каждую сторону диалога?
Чтобы увидеть это в деталях, сгребем в кучу основные свойства разума и рассмотрим их. И у нас выяснится, что это будут способности:
– воспринимать что-то, отдельное от себя (наблюдать и видеть);
– рассуждать о чем-то, отдельном от себя (познавать нечто);
– проявлять собственную волю и
– хранить внутри себя информацию (память).
Это – основные способности разума, это то, что он может и постоянно делает, если не включать сюда общую техническую подоснову этой работы – способность создавать мысленные абстракции и оперировать ими на каждом из пунктов этих способностей.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
