Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Про волшебсные чудесна 02
Однако, резонно спросить – а, кто же, тогда вспоминает сны? Если моё индивидуальное дневное сознание было выключено, то, как оно может что-то вспоминать из того, что было ночью?
Мы на этот вопрос уже ответили, когда разбирали дело о структурах: если что-то не видит какую-то структуру, то это означает лишь одно – оно не часть этой структуры. Они несовместимы.
А если нечто видит некую структуру – то они родственны по природе.
Например, если я запущу в вопящего ночью кота некую мысль в надежде, что он от неё сгинет, то это ничему не поможет, потому что структура моего сознания не родственна структуре живого кота. А если я запущу компенсационный механизм данной ситуации – камень – то структуры пересекутся.
Потому что структура всегда «увидит» родственную структуру.
А в данном случае (в случае сновидения): структура сновидения психическая; структура жизненной энергии тоже психическая и наше индивидуальное сознание – тоже психический феномен. Всё это, так или иначе, не может не видеть друг друга, даже если ничто из этого друг за другом специально не наблюдает, и даже если ничто для наблюдения в данный момент вообще не предназначается.
Когда солярка при бункеровке бьет в топливный бак, то вибрация его стенок отдается по всему корпусу судна. Структура видит структуру и реагирует.
И поэтому, если заправка психической энергией идет в некоем психическом процессе, то он должен происходить в психических формах, на которые всегда должна как-то отзываться психика. Структура всегда себя увидит.
Если всё материальное состоит из физического вещества, то всё психическое состоит из психического вещества. А это очень простое вещество – эмоции, мысли, понятия, образы, идеи, картины памяти, чувства, желания, помыслы, интуиция. Всё психическое состоит только из этого. И сновидения, естественно, как механизм зарядки психической энергией, формально в своём веществе, состоят из того же.
И как же, тогда, участник данного конгломерата – наше индивидуальное сознание – не имело бы об этом никакого понятия, если ночью этот живительный состав вливается непосредственно в само сознание и создает внутри него базу для нового баланса адекватности?
Ведь сознание не умерщвляется, когда на него насылается сон, оно лишь переводится в состояние измененной памяти о личных обстоятельствах, лишается воли, а критический подход к происходящему в нём снимается. Это – как местный наркоз. Или как подобие гипноза, когда сознание подчинено внешней воле. Но, как местный наркоз, так и гипноз оставляют воспринимающую часть психики живой.
Поэтому внедрение пакета жизненной энергии происходит практически на живом теле сознания. Это сродни такому жестокому деянию, как вивисекция, которую, как бы осторожно не проводить, невозможно не почувствовать живому существу.
Вивисекция ведь проводится совсем не для того, чтобы дать животному почувствовать, как его режут или протыкают. Но животное не может этого не чувствовать, потому что тело у него физическое и воздействие на тело тоже происходит физическое. Структура «видит» структуру, то есть воспринимает проникновение в себя и страдает.
Вот и сознание воспринимает этот поток психических форм, который его протыкает. Воспринимает, страдает и реагирует. Структура «видит» структуру и даже пытается реагировать на всё по-настоящему – сознание отдает команду ногам, те не бегут, отдает команду рукам, те не могут ударить, хочет закричать, но лишь воет сквозь зубы и т.д.
Это какое-то, особого рода восприятие, странности которого, скорее всего, произрастают из-за отсутствия в составе ночного сознания внимания, которое погашено вместе с разумом «текущего Я», составляющего активную часть дневного сознания именно из-за монополии на внимание. А ночью этот разум обескровливается и вместе с ним выхолащивается и его способность внимания.
Когда мы что-то наблюдаем наяву, в составе дневного сознания, то мы наблюдаем это именно в зоне внимания, фокус которого собран именно этим разумом. Но при этом мы всё равно воспринимаем действительность намного шире того, что очерчивается рамками этого внимания. По окрестностям сознания тоже происходит какое-то восприятие, и вот это восприятие – оно примерно такое же, как восприятие сновидения.
Если моё внимание направлено на чтение книги, то, не отрывая глаз от её строк, я, тем не менее, восприму параллельно этому, как по мосту прошел поезд, если это попадает в круг моего зрения и слуха, которые выходят за круг моего четкого внимания. Нельзя сказать, что я этот поезд видел, но нельзя сказать, что я его и не видел. Всё точно так же, как во сне – что именно произошло понятно, но понятно очень расплывчато, без конкретики и деталей. Только в облике какого-то полупризрака.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
