Главная
 |
 |
||||||||||||||||||||
 |
|
||||||||||||||||||||
      |
|||||||||||||||||||||
ОсознаниеИменно благодаря этой цельности мы воспринимаем свою личность одним и тем же «я» на всём протяжении чудовищного изменения её качеств во времени (от трехлетнего возраста и до сегодняшнего дня!). Части нашего психического целого с взрослением и со старением непрестанно видоизменяются, или совсем исчезают, но форма их взаимной связи нерушимо цельна, благодаря чему личность остается индивидуально неизменной.
Вот, вроде бы, и разобрались с тем, что мы вкладывали в наше обобщение «психика – это осознающее себя индивидуальное целое».
И что же мы должны сделать дальше? Наверное, далее следует попробовать осмыслить то, с чем мы разобрались. Потому что мы до сих пор осмысливали сам исходный (обобщающий!) тезис, что «психика – это осознающее себя индивидуальное целое», а теперь надо осмыслить результаты этого осмысления.
И что же мы сразу увидим, осмысливая осмысленное? Мы увидим, что, прежде всего, наиважнейшим в нашем определении психики является понятие «целого», поскольку всё то, что есть в особенностях психики помимо него, всё равно отзывается чем-то из него же (из этого понятия).
Конечно же, все остальные особенности психики не являются только лишь предметом для простого любопытства, и, конечно же, они совсем не декорации, лишенные смысла и толка. Но всё равно они выступают лишь определениями подлежащего. А подлежащее у нас – «целое».
И, следовательно, далее в нашем исследовании следует рассматривать психику именно как целое, со всеми свойствами, присущими целому.
С точки зрения нашего метода это будет наиболее правильно. Потому что любой объект исследования можно рассматривать и так, и этак, и даже не так и не этак, но, раз уж мы договорились идти методом философского обобщения, то мы будем далее смотреть на психику в том ракурсе, в каком она была дана первым обобщающим тезисом. А обобщающий тезис предъявил нам психику в ракурсе целого.
И какова же психика в этом ракурсе? Какова она именно как целое, если оставаться в рамках избранного нами метода, и мыслить максимально обобщённо?
А если мыслить максимально обобщённо, то из нашего обобщения получается, что психика, как целое, вступает сама с собой в некие познающие отношения.
Ведь мы ранее определили, что психика есть «осознающее себя» целое. А если это так, то психика знает о себе, и получает сама о себе некий результат собственного познания, в чём человек получает собственную действительность. Осознаёт собственное бытие.
Таким образом, психика – это целое, которое вступает с собой в познающие отношения.
Что из этого следует? Из этого следует, что внутри психики есть один или несколько познающих центров, которые способны к познанию. Эти центры должны быть способны к познанию не только внешней действительности, но и к познанию своего целого.
Чтобы ускорить занимающий нас процесс, скажем, что, согласно сложившимся научным традициям, существует четыре познающих способности психики – мышление, ощущение, эмоции и интуиция. И, следовательно, внутри психики возникают процессы её самосознания: силами собственного мышления, силами собственных ощущений, силами собственных эмоций или силою собственной интуиции.
Интуиция, как знание-подозрение, в котором есть некое необъяснимое проявление какой-то уверенной догадки, нас интересует меньше всего, поскольку о психике догадываться не надо – она достаточно очевидна. И даже более того – собственная психика есть то, что наиболее очевидно изо всего возможного, что может быть вообще доступно человеческому восприятию. Поэтому от интуиции откажемся сразу и отметим, что, после её исключения, у нас остаются такие познающие центры, как интеллект (мышление), ощущения и эмоции.
Интеллект, ощущение и эмоции – это составные элементы психики. Это те её части, из которых она неразрывно сложена. И, следовательно, если эти элементы способны познавать, и если они познают собственную психику, то внутри психики возникают познающие отношения этих элементов с нею самою.
И совершенно естественно, что в этом случае у каждого познающего элемента психики возникает свой отдельный род познающих отношений с нею, как со своим целым.
А что же дальше? А дальше принципиально важный момент, от которого наше исследование начинает свою поступательную атаку на тайну. А исходная позиция для этой атаки будет выглядеть следующим образом – в любом целом количество родов познающих отношений между целым и его познающими элементами не может превышать количества этих элементов.
Откуда подобное ограничение? Оно непосредственно проистекает из самой природы целого – если в нём есть познающие элементы, то, сколько будет этих элементов, столько родов познающих попыток они смогут предпринять в отношении своего целого.
Чтобы у читателя не возникало путаницы, отметим сразу, что ключевым словом здесь является слово «род». Потому что по виду познающие отношения какого-либо элемента со своим целым могут быть самыми разными, но по роду они будут или тем, или этим в одном единственном числе.
В чем разница? Разница в том, что род определяет «что произошло», а вид показывает «как это произошло».
Вид отношений может сложиться бесконечно разнообразно, отличаясь тем, как это произошло по количеству, по насыщенности, по полноте, по завершенности, по локальности, по форме, по содержанию, по времени и по прочим любым особенностям. Но в том, что произошло, все эти виды будут операционно принадлежать только одному какому-то роду познания, черты и смысл которого определяются принадлежностью к соответствующему познающему элементу.
Поэтому сколько будет познающих элементов в целом, столько же родов познающих отношений возникнет между этим целым и этими элементами.
Даже теоретически в обстоятельствах психики невозможно допустить, чтобы какой-то один её познающий элемент вступал с нею в познающие отношения, присущие родовым признакам какого-либо другого элемента. На первый взгляд это не очевидно, поскольку все эти элементы укореняются в одной психике, но их природа настолько несходна, что каждый род познающих отношений, если не полностью изолирован, то непреодолимо отмежеван от другого.
Например, интеллектом можно познать книгу, а эмоцией нельзя. Эмоция не сможет читать и усваивать содержание.
Точно также коренным образом отличается познание эмоциями от познания ощущениями. Например, знание о надетых тапочках может вызываться только соответствующими ощущениями, но никакое эмоциональное переживание никогда не выяснит – утеплены сейчас ноги, или нет, если этого не подскажут ощущения. У ощущений здесь преимущество.
Но обратная сторона этого преимущества состоит в том, что познание ощущениями запускается только внешними стимулами, а познание эмоциями имеет свои собственные источники и причины, которые могут обходиться и без внешних источников. Поэтому ощущения, ничего не знают о том, что знает эмоция – например, ощущения не знают о грусти по поводу не сложившейся любви. Может быть, эмоция и зря грустит о том, чего не было, но для эмоционального рода познания даже то, чего никогда не было – это вполне реальный опыт жизни. Таковы особенности познавательного рода эмоций. Эмоция любое отсутствующее может сделать настоящим и конвертировать его в переживания, относящиеся к действительным формам познания.
|
|||||||||||||||||||||
 |
|||||||||||||||||||||
Главная |
При использовании материалов |
||||||||||||||||||||
