Главная

Буквально формально

Следует честно признать, что человек
всегда достигает результатов любого
дела, даже если он имел в виду
совсем другие результаты.

Итак, интересная версия по итогам первых размышлений о человеческих ошибках – человек является игрушкой в руках таинственных сил и совершает поступки по их предначертанию, думая, что делает это по своей собственной воле. Чья-то воля или незаметно подчиняет волю человека, или каким-то хитрым образом умудряется заставить человека совершить то, чего он не хотел.
Хотя всё это всего лишь версия, но это версия непростая, и, чтобы дать ей шанс, начнем издалека, допустив еще одно объяснение ошибок человека – ситуации, вызванные эмоциями, когда человек не отдает отчета своим действиям. Это так называемые состояния аффекта. Вспылил человек, вышел из себя, а когда пришел в себя – то всё вокруг уже другое, и все вокруг клянутся, что всё это дело его рук.
Но в нашем случае никакими аффектами и не пахло – капитаны были на обычной работе и должны были сделать то, что они делали сотни раз: разминуться по курсу и отправиться каждый по своим делам и за своей личной славой. Но они этого не сделали, и славу поделили.
Эмоции могли бы охватить Ле Медэка, капитана «Монблана», учитывая то, что он знал о своём грузе. Но ведь совсем не его безотчетные эмоциональные действия привели к столкновению, а вполне отчетные действия капитана «Имо», который вообще не знал, что там за груз на борту встречного француза (груз был секретный), и совсем не волновался по этому поводу. Он вез уголь, и он был из тех людей, которые, если сказали, что привезут уголь, то они его привезут.
Но именно этот капитан целенаправленно и скрупулезно, полностью отдавая себе отчет в каждом своем поступке, сделал всё, чтобы врезаться в «Монблан». То, что он сделал – это вообще трудно понять, ставя себя на его место. Это можно понять, только глянув на весь процесс со стороны. Давайте глянем, и нам это сразу же многое прояснит.
Допустим, что на момент произошедшего в Галифаксе, мы летели бы в самолете над местом событий и посмотрели бы вниз. Что бы мы увидели, не зная предыстории процесса?
Мы бы увидели, как внизу, одновременно рванулись с места и понеслись друг на друга два громадных корабля, одинаковых по размеру. Когда они сблизились лоб в лоб, то один из них, вдруг, совершил отворот в сторону и попытался уклониться. Второй тут же кинулся за ним и почти догнал, но за каких-то 50 метров до соприкосновения упустил: противник ловким маневром вновь ушел с линии атаки. Но радость его была недолгой – нападающий акробатически извернулся и ударил в бок.
Что бы мы подумали, глядя на это сверху, и пролетая по своим делам? Мы бы подумали: «Или идет дуэль между капитанами, где оружием выбраны корабли, или проходят соревнования, вроде гонок на выживание». По меньшей мере, по буквальному смыслу происходящего мы бы имели право подумать именно так.
Формально, по внешнему виду, столкновение в Галифаксе выглядит как задуманное, организованное и осуществленное с завидным мастерством, как минимум одним из капитанов. Это факт, который невозможно устранить никакими рассуждениями. И только знание того, что всё произошло непреднамеренно, что всё произошло по ошибке, заставляет нас отмести формальную оценку случившегося.
Следовательно, ошибки – это те основания, по которым мы здесь отбрасываем буквальный смысл происходящего, потому что объяснение ошибками даёт нам истинную оценку случившегося. Объяснение ошибками, таким образом – это то, чем побеждается в нашем сознании буквальная формальность происходящего. И если мы логически были безупречны, а надеемся, что это так, то мы должны признать, что
если бы не конкретное объяснение ошибками, то мы должны были бы принять формальное объяснение событий, проистекающее из их буквального вида в их внешней канве.
Мы очень часто по разным причинам отбрасываем буквально формальное в происходящем и принимаем вместо него неформальное. Например – человек на наших глазах слабеет, оседает, валится с ног, его лицо искажается серией конвульсивных судорог, у него запирает в груди дыхание, он беспомощно глотает воздух широко раскрытым ртом, его глаза закатываются, тело слабеет, способности к движению гаснут, мозг проваливается в темноту, он весь оседает и голова его безвольно падает… И вот – человек недвижим, ничего не видит, ничего не слышит, не реагирует на прикосновения, не отвечает на контакт, и нам не остается ничего другого, как только укрыть его потеплее и оставить в этом состоянии до утра, пока он не выспится окончательно – человек зевнул несколько раз, и заснул, не выпуская из рук пластикового Бэтмена.
Так мы преодолеваем своим миросозерцанием внешнюю формальность буквально происходящего, поскольку знаем истинный внутренний смысл того, что происходит на наших глазах. В нашем миросозерцании есть нечто, раскрывающее внутренний, не формальный смысл происходящего с помощью различных дешифрующих представлений.
Или вот такой, менее драматично разворачивающийся, пример преодоления внешней формальности нашим сознанием:
Сколько людей не смотрели бы на этот рисунок, ни один из них никогда не скажет, что у владельца стола с головой не всё в порядке, потому что он сделал трапециевидную столешницу. Стол на этом рисунке формально выглядит косоугольным, но мы-то знаем, что он прямоугольный! Потому что у нас на это есть некая система дешифрования истинного образа предмета, с помощью которой мы выходим за внешние очертания видимого и преодолеваем формальный отпечаток первого знакомства. Благодаря этому, в неформальном истолковании мы начинаем знать еще что-то, чего нет в буквальном явлении, чтобы знать его правильно.
То же самое происходит и в таких случаях, как сужающаяся вдали колея дороги, маленькие самолетики в небе, внешне одинаковые размеры Луны и Солнца, собственное плоское изображение в зеркале, перспектива на картинах, один и тот же человек (актер) в разных ролях, и т.д. Так же легко мы преодолеваем и внешний смысл языковых формул, дешифруя их абсурдную бессмысленность и понимая, что сухое вино совсем не сухое, а вор-карманник ворует не карманы; что кино никуда не «идет», а «перекусить на бегу» это не лязгнуть зубами обо что-нибудь, не останавливаясь; что голова, которая кружится, стоит на месте, что намылить шею, вогнать в краску, ударить в грязь лицом, дать на орехи, накрутить хвоста и т.д., это совсем не то, что нам сообщает буквальная формальность слов.

Главная
Карта сайта
Кликов: 2933722


При использовании материалов
данного ресурса ссылка на
Официальный сайт обязательна.
Все права защищены.


Карта сайта