Главная

Тело

Всем сейчас понятно, что мы уперлись в вопрос, который может быть принят или не принят по мировоззренческим, а не по логическим основаниям. Но там, где царствует мировоззрение, не может быть никаких логических аргументов, сколько бы мы на логику не напирали. Никакие логические доводы не способны произвести никаких перемен ни в одной из позиций, если человек не хочет эти доводы принимать и верит в другое.
Но у нас никакого расчёта на веру не должно быть с самого начала, ибо с самого начала мы занимаемся только тем, что тренируемся думать познавательно, и не более того. Поэтому, если у нас всё логично, то никаких вопросов, кроме вопросов логического порядка, мы обсуждать не должны.
А если у кого-то, всё еще, остались вопросы, терзающие логику задачами сверки с опытом ощущений, то подобные вопросы лучше перенаправить к самим ощущениям. Потому что тот, кто хочет мыслить познавательно, должен выныривать из опыта накрывших его с головой ощущений. Например, ощущения говорят нам, что Солнце восходит утром над неподвижной Землей и закатывается ночью за неподвижную Землю. Но, помыслив об этом познавательно, мы узнаём об опыте своих ощущений столько необычного, что перестаем принимать их в расчет.
Точно также мы можем не принимать в расчет не только опыт ощущений, но даже и полное отсутствие этого опыта. Это обычный контраргумент против логики – если нет опыта ощущений, то ничего вообще нет, несмотря ни на какие логические предпосылки к обратному. Но этот аргумент слеп к истине, поскольку наличие ощущений совершенно не является критерием реальности события или факта. Давайте, например, вспомним сейчас каждый свою первую учительницу. Быстро произошло, не так ли? Но – сопровождалось ли это какими-либо ощущениями пяти органов чувств? Никакими не сопровождалось. Так что же нам теперь – не верить в то, что в нашем сознании есть огромный фонд воспоминаний, куда кто-то сейчас (в сознании же) сбегал и принес нам нужный файл? А ведь всё это как-то реально произошло, но произошло это без опыта ощущений.
Или, давайте, положим в рот кусок хлеба – ощущения подтвердят нам, что у нас во рту есть хлеб. А теперь, давайте, проглотим этот кусок. Немедленно вслед за этим кусок хлеба навсегда исчезнет из любых наших ощущений. Мы не будем больше ощущать его нигде – ни в движении по пищеводу, ни в работе желудка. Так что же – не верить в пищевод и не верить в желудок? Или не верить в то, что там сейчас наш хлеб? Или вообще признать, что хлеба во рту никогда не было?
Следовательно, если не упираться в сомнительный опыт ощущений, а говорить только о логичности вывода, то необходимость Высшего Третьего Бытия для совместности психики и тела в организме человека очевидна. Поэтому нам следует уклониться от мировоззренческих споров и заняться тем, чего требует логический порядок нашего исследования.
А этот порядок требует, чтобы мы сейчас же занялись определением функции тела, ибо это диктует нам метод философского обобщения, за который мы продолжаем крепко держаться.
Однако функция тела, как части человеческого организма, у нас теперь должна, с точки зрения совместности этого организма, рассматриваться только согласованно с функцией психики, а функция психики, как части человеческого организма – только согласованно с функцией тела. Отдельной и независимой функции в целях организма у них быть не может.
И какова может быть вот эта их совместная функция? Она проста – взаимодействовать с внешней средой.
Организм вообще сам по себе существует для взаимодействия с тем, что его окружает. Организм – это согласованное взаимодействие его собственных частей для оптимально продуктивного общения с внешней средой. И если внутри самого организма всё упорядоченно за счет Совместности, то вне себя организм встречает поток случайных изменений. И всё случайное вовне себя организм обязан превращать в упорядоченное внутри себя. И, собственно говоря, это и есть основная функция организма, основная совместная функция психики и тела – упорядоченно размещать человека в случайном бытии.
Мы и раньше исходили из того, что функция – это способ размещения в бытии, и теперь должны исходить из того же. И поэтому, как функцию психики, так и функцию тела для организма мы должны понимать в этом главном назначении – оптимально взаимодействовать с внешней средой.
И тогда, посмотрев на эту совместную функцию тела и психики в этом аспекте, мы должны будем признать, что здесь определенный приоритет есть у тела, поскольку это именно тело взаимодействует с внешней средой, а психика осуществляет деятельность уже ответную, призванную осмыслить опыт тела и определить надлежащий режим поведения.
Таким образом, подфункция тела в составе совместной его функции с психикой, нам становится ясной до предела – тело как воронка вбирает и пропускает через себя весь окружающий мир, чтобы предоставить его психике. Для этого в теле существует пять центров пропуска (с пятью вахтерами – пятью органами чувств), в которых физический мир преобразуется в психический, редактируется и запускается в зону интеллекта – туда, где физический порядок мира будет воспроизводиться в идеальных законах сознания.
Таким образом, психика получает через тело в своё распоряжение весь физический мир и познаёт его.
Тело для этого устроено оптимально, потому что, как мы помним, интеллект, чтобы наполняться содержанием, должен натыкаться на что-то внешнее себе, и на этом внешнем себе, как на экране, он должен увидеть самого себя, вступившего с этой средой в познающие отношения. Но представим себе экран всего мира, на который натолкнулся бы интеллект без тела – интеллект просто растекся бы по этому безбрежному экрану и потерял бы в этой необъятности связь вещей. Без тела, в котором весь мир сжимается до предельно сконцентрированной картины всего пяти родов ощущений, этот бескрайний мир был бы слишком велик и слишком разнороден для интеллекта, чтобы тот мог воспринять мир в целостности, как объект, доступный познанию.
Таким образом, тело – это зона качественного перехода физической Вселенной в психический мир человека. Тело – это преобразователь физического в психическое. В этом состоит его функция, и, если говорить о приоритете этой функции в совместной функции психики и тела, то у функции тела есть приоритет первого контакта с физическим миром, приоритет первого знакомства с материей.
И что из этого? Зачем мы это выяснили, и что нам из этой приоритетности первого взаимодействия с материей?
В этом для нас есть очень много важного, поскольку из этого факта проистекают те самые казусы телесной обусловленности сознания, о которых был намек в начале главы.
Что это за казусы?
Это казусы того, что приоритет телесного в первом узнавании мира переходит в приоритет телесного во всём нашем мышлении.
Именно из-за того, что первое знание о мире телесно, нашим понятиям всегда ближе приоритет телесного, чем приоритет идеального. Именно поэтому нам всегда легче поверить во всё физическое, чем поверить во что-либо идеальное. Физическое нам более сопричастно по внутреннему впечатлению, и более несомненно по логике происходящего. Законы сознания и законы логики для нас не столь очевидны, сколь очевидно что-либо телесное. Например, твердь земная под нашими ногами для нас более очевидна, чем твердь воздушная под крылом стотонного самолета, потому что твердь земную мы воспринимаем телесно, а твердь воздушную лишь логически понимаем.

Главная
Карта сайта
Кликов: 2937830


При использовании материалов
данного ресурса ссылка на
Официальный сайт обязательна.
Все права защищены.


Карта сайта