Как видим в данном случае здравый смысл даже подкреплен наукой (палеонтологией), и можно было бы от этого вопроса просто отмахнуться. Однако теория эволюции настолько прочно засела в мозгах человечества, что своим количественным распространением она может подавить такие качественные аргументы, как логика и наглядные результаты какой-то одной очень точной науки, но всего лишь прозаически добытые из-под земли. Что такое, в самом деле, непреложные факты, когда есть такая великая идея? Идея, которая позволяет отбрасывать наличие Божьего Замысла и внедрять биологические основы животных ощущений в побудительные мотивы человека? Мы всего лишь животные, которым повезло больше других животных, и мы взяли над ними власть. Среди нас тоже могут быть такие животные, которым повезло больше других, и они тоже могут брать власть над себе подобными, то есть, над нами, не утруждая себя вопросами совести. Таков весь путь всего живого - сильный побеждает слабого и стремится лучше приспособиться! Секрет успеха этой абсурдной теории (эволюционной) только в этом, в ее удобстве. Как только требуется переступить нравственный порог, то сразу же мы - животные, это наша природа, изначальная и неодолимая. Удобно. Как только нравственный порог переступается по отношению к нам, когда теперь уже нам не везет, тогда можно за нравственностью, как в соседнюю булочную, сбегать к Богу - мы ведь люди, образ Божий, с нами поступили не по Его критериям, караул! Универсально удобно. Наверное, в этом удобстве и кроется успех этой теории. Сам Чарльз Дарвин, выдвинувший ее, надо сказать, - не виноват. Он был верующим человеком и исходил в своей теории из того, что первую жизнь в какой-то форме создал Бог, а дальше пошла эволюция. Это современные его последователи распространили эволюционный принцип и на само зарождение жизни. Он был умный человек, и никогда не утверждал, что его теория абсолютно верна. Он говорил, что она будет абсолютно верной тогда, когда ее подтвердит палеонтологическая летопись! В то время палеонтология находилась в зачаточном состоянии, и он очень надеялся на ее успехи. Он был честным ученым, и не фантазировал по тем вопросам, которых он не мог объяснить. А таких вопросов было много, и он честно в таких случаях говорил: "Не знаю". Он, действительно, многого не знал в то время: не знал насколько сложна и совершенна клетка, не знал механизма наследственности, не знал итогов палеонтологической летописи, которая на сегодняшний момент вытащила из-под земли все, что можно было вытащить, не знал биологии в ее сегодняшнем уровне, (он ее знал на уровне студента среднего курса университета, а, может быть, и хуже), он многого не знал и заблуждался честно. Но он был джентльменом, и, знай он то, что сегодня знаем мы, он, несомненно, снял бы шляпу и сказал - "Джентльмены! Красивая была теория, что и говорить. Но она оказалась ошибочной. А теперь давайте займемся чем-нибудь полезным!".