|
Теперь следует объяснить, должна ли одна наука или разные заниматься, с одной стороны, тем, что в математике называется аксиомами, с другой — сущностью. Совершенно очевидно, что и такие аксиомы должна рассматривать одна наука, а именно та, которой занимается философ, ибо аксиомы эти имеют силу для всего существующего, а не для какого-то особого рода отдельно от всех других. И применяют их все, потому что они истинны для сущего как такового, а каждый род есть сущее; но их применяют настолько, насколько это каждому нужно, т. е. насколько простирается род, относительно которого приводятся доказательства. Так как, стало быть, аксиомы имеют силу для всего, поскольку оно есть сущее (а сущее ведь обще всему), то ясно, что тому, кто познает сущее как таковое, надлежит исследовать и аксиомы. Поэтому никто из тех, кто изучает частное, не берется каким-то образом утверждать о них, истинны ли они или нет, – ни геометр, ни арифметик, разве только кое-кто из рассуждающих о природе, со стороны которых поступать так было вполне естественно: ведь они полагали, что они одни изучают природу в целом и сущее [как таковое]. Но так как есть еще кто-то выше тех, кто рассуждает о природе (ибо природа есть лишь один род сущего), то тому, кто исследует общее и первую сущность, необходимо рассматривать и аксиомы; что же касается учения о природе, то оно также есть некоторая мудрость, но не первая. А попытки иных рассуждающих об истине разобраться, как же следует понимать [аксиомы], объясняются их незнанием аналитики, ибо [к рассмотрению] должно приступать, уже заранее зная эти аксиомы, а не изучать их, услышав про них.
|
Теперь следует объяснить следующее – должны ли заниматься исследованием того, что в математике называется аксиомами, и того, что философы называют сущностью, разные науки, или и тем и этим должна заниматься одна и та же наука? Совершенно очевидно, что и такого рода аксиомы должна рассматривать тоже одна наука, а именно та, которой занимается философ, ибо эти аксиомы имеют силу для всего существующего, а не для какого-то отдельного рода действительности. Аксиомы применяются всеми и всюду не потому, что они истинны для того или иного случая или для той или иной отдельной области, а потому, что они истинны вообще, всегда и везде для любого сущего как такового, и даже если есть специфические аксиомы, которые истинны только для того или иного рода вещей, то это в силу только того, что любой род вещей есть тоже некоторое сущее; это не всегда понимается, потому что аксиомы применяются обычно настолько, насколько это каждому нужно, то есть, настолько, насколько широко в действительность простирается исследуемый кем-то род вещей, относительно которого приводятся аксиоматические доказательства. Так вот, стало быть, если аксиомы имеют силу для всего именно постольку, поскольку всё есть сущее («сущее», как характеристика, ведь относится ко всему, что существует), то ясно, что тому, кто познаёт сущее как таковое, надлежит исследовать и аксиомы. Поэтому никто из тех, кто изучает что-то частное, не возьмет на себя ответственность каким-то образом рассуждать об аксиомах на тот предмет, истинны они или нет – ни геометр, ни арифметик, разве что кто-нибудь из тех, кто изучает физическую природу, что для них было бы вполне естественно: ведь для них физическая природа есть единственное сущее, и они думают, что, изучая природу, они изучают и сущее как таковое. Но, так как есть и те, кто способны мыслить выше тех, кто признает только физическую природу (ибо физическая природа есть лишь один род сущего, но не всё сущее), то этим мыслителям, если они будут исследовать общее и первую сущность, всегда придется рассматривать и аксиомы; а что касается учения о физической природе, то это учение тоже есть некоторая мудрость, но это не первая мудрость, не та наука, которая нами искома в качестве главной мудрости. Что же касается попыток некоторых философов, рассуждающих об истине, разобраться в том, почему аксиомы есть аксиомы и где есть доказательства тому, что аксиома это аксиома, то это происходит потому, что они не знают аналитики; ибо аксиомы как раз и отличаются тем, что их, в отличие от других истин, следует просто знать, а не анализировать – аксиомы очень хорошо доказывают то, что они доказывают, но их самих, в силу их полнейшей очевидности, доказать нельзя.
|
