Готфрид Вильгельм Лейбниц. МОНАДОЛОГИЯ (Основные моменты) 04
|
14. Преходящее состояние, которое обнимает и представляет собой множество в едином или в простой субстанции, есть не что иное, как то, что называется восприятием (перцепцией), которое нужно отличать от апперцепции, или сознания, как это будет выяснено в следующем изложении.
|
14. Но, что же это может вот так всё время изменяться в монаде, вызывая многоразличные перемены её состояний, но, не затрагивая её главной сути? Если вспомнить, что, когда мы говорим о монаде, то мы говорим о сущности духовной, то преходящее состояние, которое охватывает собой длинный перечень мимолетных состояний единого духовного существа, есть не что иное, как восприятие (перцепция), которое нужно отличать от апперцепции, или сознания, как это будет выяснено в последующем изложении. Т.е., монада, как сущность духовная, всё время находится в потоке неосознанных восприятий, каждое из которых овладевает на время её внутренним состоянием и определяет этим её отличительные особенности на текущий момент.
|
|
15. Деятельность внутреннего принципа, которая производит изменение или переходит от одного восприятия к другому, может быть названа стремлением. Правда, стремление не всегда может вполне достигнуть цельного восприятия, к которому оно стремится, но в известной мере оно всегда добивается этого и приходит к новым восприятиям.
|
15. Итак, мы выяснили, что изменения монады – это поток её неосознанных восприятий. Но мы помним, что изменения монады могут исходить только из какого-то её внутреннего принципа. Что это за принцип? Ведь восприятия – это не принцип, восприятия – это результат работы принципа. И поскольку восприятие – это деятельность духовного существа, а любая деятельность подобного рода имеет волевой источник, то деятельность внутреннего принципа, которая производит изменения, т.е. переходит от одного восприятия к другому, вполне может быть названа таким волевым актом, как стремление. Правда, стремление не всегда может вполне достигнуть цельного восприятия, к которому оно стремится, но в известной мере оно всегда добивается этого и приходит к новым восприятиям – поэтому стремление, как внутренний принцип деятельности монады в форме неосознанных восприятий, пульсирует беспрерывно.
|
|
16. Мы в самих себе можем наблюдать множество в простой субстанции, если обратим внимание на то обстоятельство, что наималейшая сознаваемая мысль обнимает разнообразие в ее предмете. Таким образом, все, кто признает душу за простую субстанцию, должны признавать и эту множественность в монаде.
|
16. Поскольку каждый человек – существо духовное, то он есть некий аналог монады, и наоборот. Мы сами внутри себя легко можем наблюдать этот эффект, когда нечто множественное по своему состоянию умещается в простой основе, если обратим внимание на то, как наималейшая осознаваемая нами мысль, т.е. нечто совершенно уж простейшее, всё-таки обнимает всё разнообразие того предмета, который мы в этой минимальной мысли помыслили. Таким образом, все, кто признаёт человеческую душу за простую основу, не имеющую самостоятельных частей, должны и для монады тоже признавать способность содержать в себе множественность.
|
|
…18. Всем простым субстанциям, или сотворенным монадам, можно бы дать название энтелехий, ибо они имеют в себе известное совершенство и в них есть самодовление, которое делает их источником их внутренних действий и, так сказать, бестелесными автоматами.
|
…18. Однако назвать монаду душой было бы слишком смело – всем этим простым основам, или сотворенным монадам, скорее подошло бы аристотелевское слово «энтелехия», означающее в отношении чего-либо, что оно само есть сразу и причина действия, и само действие, и цель действия и результат действия. Энтелехия, как название, более всего подходит к монадам, если уж искать для них какое-либо слово, ибо они имеют в себе известное совершенство и в них есть самодовление, которое делает их источником собственных действий наподобие, так сказать, бестелесным автоматам – они непрерывно представляют собой и завершенное действие какого-либо восприятия, и действие накатывающего нового восприятия, и причину этого восприятия в виде постоянного стремления к ним, и всё это не имеет никакой другой цели, кроме как делать то, что делается – стремиться к восприятию и воспринимать. Такова реально деятельная природа монады.
|
|
