Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Архивы Поребирной Палаты
Натурфилософские опыты из архивов Поребирной Палаты. Весталичий текст «О мериле морском» из храма Первого Коленопреклонения.
Что является мерилом моря? Реки. Конечно же – реки. Реки наполняют море, растворяясь в нем, и теряют там свою первосущность и свой первооблик. Многие реки, каждая на свой манер, при своем особом виде и при своем особом характере, вперемежку дружбы с землей, входят в море и погибают там, растворяя свою первосущность и теряя свой первооблик.
Ты думаешь, что звуки рек – это благость природы, данная нам для наслаждения? Совсем нет. Это – измышленное тобой заблуждение. То, что мнится тебе журчаньем – есть плач. То, что слышится тебе потоком – есть тяжкий стон. Ибо всякая река знает, что течет она на погибель свою, на смерть свою в море.
И когда озираешь ты от края до края тело реки в степи или в предгорьях, то знай, что любование твое – любование мукой существа, осознающего, что идет оно на смерть. Ибо всякая река знает, что течет она на погибель свою, на смерть свою в море.
И здесь, ни доброе слово, ни участие рук твоих не утешат реку – в те мановенья, пока ты будешь жалеть её тело, голова её уже входит в смерть свою, в погибель свою в дельте у моря. И всё тело реки, до самых ног её, в самых первых ручьях своих, чувствует эту смерть, входящую в неё из головы, и сопротивляется.
Жутко это – смотреть, как цепляется река за камыш живой, за коряги бессмысленные, за мосток переселенца, за извилину берега, чтобы удержать бег свой к погибели своей, к смерти своей в море. Изгибается тело реки, бьется в противлении бегу своему, но несет оно само себя силой тяжести своей по уклону земли туда, где исчезнет первосущность ее, где растворится первооблик её изначальный.
Так плачет и стонет всякая река даже тогда, когда ты предался отдохновенью на бреге её или бросил камень в пучину и пошли круги вкруг от места паденья в радость праздному глазу твоему. Плачет река и стонет, потому что мертва уже седая глава её, в то время как живы еще стопы её младенческие…
Жутко это…
Так же и ты, человек, облаченный силой любить, но обделенный взаимностью, мертв уже там, где входит любовь твоя в другого, но жив еще там, где любовь твоя в тебе начинается.
Жутко это…
Так же и ты растворяешься в предмете любви своей, также и ты на погибель свою, на смерть свою, входишь рекою любви в море жизни того, которого любишь и становишься мерилом её. Ибо мерило жизни человека – любовь другого человека к нему, и ничто другое. И насколько ты любишь другого человека, настолько существенно высоко мерило жизни его. Ты своей любовью отмериваешь цену плетенью достоинств его. И ничто другое не поднимает человека так, как только любовь к нему другого человека.
Потому что, если река становится мерилом морю, наполняя море первообликом своим при погибели своей, то ты становишься мерилом другого человека, наполняя жизнь его степенью любви своей, погибая от неразделенности. Если ничтожна любовь твоя – то ничтожна и жизнь того, кого ты любишь, как ничтожен облик моря, если ничтожны реки, впадающие в него.
И как река ты противишься окончательному исходу смертельного дела своего, и как река ты неодолимо влечешься к подведенному заранее гибельному итогу своему, которого не избегнуть, за что бы ты ни цеплялся…
Жутко это и прекрасно…
И пройдут времена, и догонят твою седую голову младенческие стопы твои, и иссякнет река твоя. И вспомнит тебя, вдруг, та, чья жизнь высока была высоким мерилом любви твоей, и удивится она, как всё это было с ней, когда думала она, что это только с тобой было, а не с ней…
Но не будет уже реки твоей… Иссякнет она… И некуда будет придать удивление это…
И забудет она тебя снова, мимолетно вспомнив…
Но останется море. И впадающие в него реки.
И стон, и плач от неумолимой погибели в дельте…
Только тебя уже не будет… 
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |